Наша цель - Ливийская граница
Эта ночь в пустыне под открытым небом больше не повторилась – на ливийской стороне такие вольности не разрешались.
Каким-то чудом Абдулла разыскал и принёс достаточно сухих колючих дров, которых хватило, чтобы сварить что-то вроде овощного супа в большой кастрюле, вскипятить всем по чашке кофе в маленькой кастрюльке и посидеть немного около огня перед сном. Ахмед с Фаиной продолжали свои никому кроме них не понятные разговоры, а мы сидели вокруг огня с ощущением, что все мы – очень важная часть мироздания.
- Как по-арабски «звезда»,- спросил я Абдуллу по-русски. Пауза.
Фаина переводит на французский, Ахмед задаёт мой вопрос по-арабски Абдулле. Он улыбается и объясняет, используя жесты:
- Нэжма, если одна звезда, а если много звёзд – нужум.
А о чём же разговаривали Фаина и Ахмед? Я и это узнал, но намного позже. Оказывается, Ахмед окончил Сорбонну и даже получил степень, как филолог. Но вернулся на Родину – не смог остаться в чужой стране, чувствовал себя чужим. Приехав – он тоже пока чувствует себя чужим – вот решил помогать дяде, чтобы снова стать «своим», хотя его родителей это удивляет. Они достаточно богаты. У них большой дом с рестораном на первом этаже в Дузе.
- Я никогда ещё не встречала парня, который знал бы столько о французской литературе, - вздохнула Фаина.- Он даже помнит наизусть стихи!
Спал я сладко, но проснулся с рассветом от ощущения чего-то мокрого и холодного. Прямо на наши открытые лица выпала роса. На песке вокруг лежбища много-много маленьких следов, похожих на следы мышки. А вот и более крупные следы – это песчаная лисичка фенек, которая, судя по ямке на песке, уже позавтракала любопытной той мышкой. Эти лисички, как я прочитал, чисто ночные животные, но их иногда приручают, и они живут в домах жителей пустыни вместе с кошками. Собаки здесь большая редкость. У мусульман – кошка существо почти священное, а вот собака – нечистое животное.
Абдулла уже месит тесто – мука, вода, соль и сахар и раскатывает его в блин. Сдвигает угли костра, раскладывает блин и засыпает его горячим песком. Через четверть часа готов хобз э мелля – хлеб в песке. Ну, не могут здешние бедуины обходиться без лепёшек! Стряхнув пепел и песок, Абдулла делит её на всех.
После завтрака весь мусор сжигается в костре. Абдулла уходит за верблюдами, которые всю ночь паслись неподалёку, а мы под руководством Ахмеда сворачиваем лагерь. Наш путь – в «долину роз». Мы освоились и идём теперь преимущественно, пешком, как настоящие караванщики. Затрудняет дорогу колючий жаркий ветер, забивающий песком глаза, нос и рот. Зато сегодня намного меньше мух, которые нас очень доставали вчера. Всё время - один за другим - следуют подъёмы на барханы на высоту 3-х этажного дома, и быстрые спуски по горячему песку. Эрги – это выходы песчаных подземных жил, поэтому положение барханов всё время меняется. Основной ориентир – это солнце. Несколько часов испытания Сахарой, и мы буквально падаем в тени нескольких пальм – маленький оазис – колодец. Почти как в песне. А у меня в мозгу крутятся другие стихи: «Много дней дует знойный сирокко, но он слёзы мои не осушит…». И дальше – про караван. Ветер пустыни, правда, здесь называется по-другому – «гибли».
Абдулла поднимает караван – долина роз совсем близко. Вот она – безжизненная поляна, обрамлённая барханами-карликами. Ахмед садится на корточки и осторожно роет пальцами небольшую ямку, глубиной в ладонь – вот она роза пустыни. Каменные бутоны нежно-коричневого цвета – это результат работы ветра и причудливого роста гипсовых кристаллов. Теперь это главный сувенир из Сахары!
Накопав немного сувениров, устраиваем последний привал – граница близко. Ещё час пути и Абдулла показывает нам с холма несколько глиняных бараков – это контрольно-пропускной пункт. Границы никакой особо нет, жители пустыни перемешаются в обход, но, чтобы законно находиться на территории Ливии, нам надо пройти все формальности. Прощаемся с нашими замечательными проводниками, надеваем рюкзаки и бредём по направлению к КПП.
